Статьи о творчестве
Арона Зинштейна

«Образы земной материи» в линогравюрах Арона Зинштейна

26 января в ЕУСПб Центром «Петербургская иудаика» была открыта выставка линогравюр известного петербургского художника Арона Зинштейна «Образы земной материи».

Интересное совпадение: выставка Арона Зинштейна «Образы земной материи» - дважды вторая. С одной стороны, это вторая по счету экспозиция в новом выставочном зале на Гагаринской; с другой - Центр «Петербургская иудаика» уже имел честь экспонировать работы этого художника. Предыдущая выставка Зинштейна, подготовленная «Петербургской иудаикой», называлась «Сухая игла. Мокрая гуашь» и прошла в апреле-мае 2001 года в большом зале Зубовского дворца на Исаакиевской площади. По этому адресу тогда размещался наш Центр.

Вы спросите, ну и что? Есть ли в этом совпадении какой-нибудь смысл?

Наверное, никакого. Разве, что именно выставка Зинштейна, и тогда на Исаакиевской, и сейчас на Гагаринской, - первая среди (показанных там / планируемых здесь) экспозиций, цель которых - выявить еврейские акценты в современном, так и хочется сказать: контемпоральном, искусстве Петербурга.

Впрочем, это уже не совпадение, а наш сознательный выбор. И дело не в том, что Арон Зинштейн широко известен благодаря многочисленным выставкам и солидному альбому, вышедшему в серии «Авангард на Неве», а в том, что его многочисленные работы, выполненные едва ли не во всех существующих жанрах и техниках, представляют собой первоклассный материал для формирования сколь угодно большого числа экспозиций на любую тему.

Наша «Сухая игла. Мокрая гуашь» определенно имела успех. Хотя бы потому, что большинство работ прямо с выставки перекочевало в частные собрания коллекционеров. Чтобы бегло охарактеризовать ту экспозицию, процитирую В. Дымшица: «Гуаши Арона Зинштейна - выхваченные из сплошного потока жизни ее мельчайшие частицы: рассказики, случаи, почти анекдоты».

Его цветные линогравюры, представленные на выставке «Образы земной материи», апеллируют к тому, что этот «поток», отбурливший в далеком прошлом, оставляет на нашу долю. Это - столь лакомый для археологов и антикваров культурный слой, который каждая цивилизация предъявляет нам, как материальное свидетельство своего существования. Осколки «старины глубокой» - диковины, застывшие в музейных витринах, как мушки в кусках янтаря, завораживают своим загадочным спокойствием, отрешенностью от суеты сегодняшнего дня, заставляя работать наше воображение.

Эти линогравюры связаны с впечатлением, которое произвели на художника экспонаты Еврейского музея в Праге: огромные расшитые золотой и серебряной нитью парохеты из бархата и парчи; украшения для свитков Торы и филигранные сосуды для пряностей, ханукальные лампы и субботние подсвечники, пасхальные блюда и церемониальные кубки из серебра, бронзы, меди, олова. Все это великолепие заставило Арона Зинштейна обратиться к изображению «земной материи», которая, по словам Гастона Башляра, «в изобилии предстает взору в мире металла и камня, дерева и смол». Художника в первую очередь интересует сам драгоценный материал, в котором проступают едва различимые диковинные контуры людей, зверей и птиц. Они настолько укоренены в фактуре, что создается впечатление, будто она сопротивляется нашему взгляду, крайне неохотно расставаясь с той своей частью, которая по воле художника стала изображением.

Желтоватый выветренный камень-песчаник, растрескавшийся серебристый метал, медь, подернутая зеленоватой патиной, почерневшее от времени, пропитанное дегтем дерево - вот далеко не полный перечень материалов, которыми любуется художник, искусно воспроизводя мельчайшие изъяны их поверхностей. О древности запечатленных артефактов, которые художник подобно археологу извлекает из воображаемого «культурного слоя» еврейской цивилизации свидетельствуют и патина, и сетка беспорядочных царапин, и глубокая трещина, раскалывающая изображение пополам. Такие сюжеты, как «Жертвоприношение» или «Ковчег» должны лишь подтвердить, узаконить ощущение дистанции, заданное изобразительным приемом, и очертить поле для интерпретаций других образов и сюжетов.

Вместе с тем символы «еврейского» древнего мира могут прочитываться как знаки постиндустриальной современности: в тяжеловесной пластике «Проходящих» проступают черты то ли древних воинов в боевом облачении, то ли пришельцев из космоса. В медно-красном металле, из которого как бы вырезаны фигурки бегущих животных, угадывается фактура печатных плат, используемых в компьютерах - тонкая латунная фольга, протравленная кислотой. В геометрическом узоре, заполнившем серебристый фон «Допотопных великанов», видится стилизованное изображение матрицы - футурологического символа жесткой упорядоченности нашего мира, где каждый шаг подлежит проверке универсальной формулой: truth - false.

Благодаря оригинальному творческому почерку художника, наши современники, изображенные на черно-белых линогравюрах 2004 года так, словно их лица выхвачены из густых питерских сумерек отблесками фонарей, обретают сходство с библейскими персонажами, запечатленными на цветных линогравюрах конца 1980-х годов.

Так в графических работах Арона Зинштейна, богатая, тщательно воспроизведенная фактура говорит, а скорее проговаривается, о природе вещей, о сущности бытия, о временном и вечном - о том, что остается самым важным в этом мире от его сотворения до наших дней.

Александр Иванов
Статья с сайта http://judaica.spb.ru